Иоанна Хмелевская - Проза жизни [Обыкновенная жизнь]
Янушек встряхнулся. Изобилие учёных слов так его устрашило, что он решил прекратить расспросы, опасаясь, что сестра прочитает ему целую лекцию да ещё начнёт выпытывать, что он знает из анатомии.
Сидя за письменным столом, Тереска в восьмидесятый раз перечитывала две фразы, размашистым почерком написанные на именинной открытке: «УСПЕХОВ И СЧАСТЬЯ НА СТО ЛЕТ! ЖАЛЕЮ, ЧТО МЕНЯ НЕТ РЯДОМ. Б.» Эти слова так прочно обжились в её памяти, что смысл их уже не доходил до неё. Вглядываясь в них с нежной укоризной, Тереска сожалела, что открытка не пришла в субботу. Ну почему, почему она не пришла в субботу? Это избавило бы Тереску от многих мук. Именины остались бы в её памяти милой домашней вечеринкой, а не кошмаром, не отчаянием, не катастрофой. Разве может человек столько вынести? Значит, может, и выстраданного не отнимешь…
Опоздание в школу в день именин ей простили. Ни один педагог, даже самый суровый, не решился бы погасить сияние, исходившее от Терески и пронизывающее все вокруг ожиданием счастья. Впрочем, если бы и не простили, счастья от этого не убавилось бы.
Источников счастья было два. Первым оказался взлелеянный мечтами долгожданный магнитофон с несколькими катушками плёнок, совместный подарок от всей семьи, а вторым… второй податель счастья наверняка ехал сейчас из Вроцлава в Варшаву. Магнитофон Тереска обнаружила на обеденном столе, когда утром спустилась вниз, и не было на свете такой силы, которая помешала бы ей как следует рассмотреть его и насладиться чувством обладания. Опоздание в школу никакого значения не имело. Пан Кемпиньский, дававший дочери инструкции, как обращаться с магнитофоном, тоже опоздал на службу.
— Так приятно дарить Тереске подарки, — признался он потом жене. — Девочка так умеет радоваться!..
С упоением слушая первые звуки записей, Тереска подумала, что если рядом с магнитофоном посадить Богуся, то это, пожалуй, будет слишком прекрасно, чтобы оказаться правдой…
Из школы домой она летела на крыльях. Впереди было много дел. Помочь с готовкой праздничного ужина, причесаться, одеться, прослушать плёнки, сделать этот неописуемо сложный макияж — изысканный, не сразу бросающийся в глаза…
Мир прекрасен! Жизнь великолепна! Тёмные, низко нависшие тучи не имели к ней никакого отношения, а нудный монотонный дождик вообще можно было не замечать. Для Терески светило солнце, а небо сияло ослепительной голубизной.
На мокром скользком асфальте осторожно продвигавшимся машинам то и дело отказывали тормоза. Увешанная сумками женщина преклонных лет, переходя улицу в запрещённом месте, вдруг заспешила, трусцой побежала к тротуару, но споткнулась о бордюрный камень и упала на колени в лужу, выпустив из рук свою ношу. Тереска сегодня любила всех людей, а угодивших в беду особенно. Полная сочувствия, она тут же кинулась к старушке, чтобы поднять её. С другой стороны к пострадавшей подбежал какой-то молодой человек.
— Яйца! — в отчаянии стонала старушка. — Езус-Мария, целых пятнадцать штук! Разбились!
По мокрому тротуару раскатились лимоны, картофелины, свёкла и множество каких-то пакетиков и свёртков. Подняв старушку, Тереска и молодой человек принялись собирать продукты, стряхивая с них воду и грязь. Тереска вытащила из портфеля пластиковый пакет, в котором носила школьный завтрак, а молодой человек вынул из кармана газеты.
— Спасибо, спасибо, — рассыпалась в благодарностях спасённая старушка. — Вы так любезны, это так редко у молодёжи в наши дни. Большое спасибо.
— Нельзя перебегать дорогу в таком месте, — ласково укорял её молодой человек тёплым голосом. — Очень сыро, машины тормозят с трудом.
— Гонят как сумасшедшие! — с обидой пожаловалась старушка. — Пешехода считают ни за что. Какая им разница, сыро или нет, они под крышей, на них и дождь не каплет. А вот людям сыро, да ещё и грязно и скользко, у машины четыре колёса, а у человека всего две ноги…
Молодой человек собрался было возразить, но старушка продолжала дальше:
— А все из-за этой слякоти, такой дрянной погоды. .
— Что вы! — невольно запротестовала Тереска, искренне убеждённая в обратном. — Погода просто замечательная!
И старушка, и молодой человек взглянули на девушку с неподдельным изумлением и на какой-то миг обоим показалось, что серенький денёк и вправду озарился солнцем — прозрачные зеленые глаза светились, излучая радость, юное прелестное лицо казалось воплощением весны, а сияющая счастливая улыбка побеждала тучи и дождь. Молодой человек так ею залюбовался, что позабыл о свёкле, которую укладывал в пакет.
В этот момент и Тереска взглянула на него внимательно. «Какой красивый!» — отозвалось что-то у неё внутри. Гораздо старше, чем она, лет двадцать или чуть побольше, волосы тёмные, загорелое лицо с правильными мужественными чертами и редкой красоты глаза — синие, отливающие сапфиром, с блеском. Таких красивых глаз Тереска не видывала ни разу. К тому же строен, широкоплеч, высок. Одет прекрасно. «Если бы не Богусь…» — снова что-то отозвалось в Тереске.
«Что за очаровательное создание!» — в унисон отозвалось что-то в объекте Терескиного восхищения. Неведомо почему, ему представилось озеро под ветром и солнцем. Не отрывая глаз от Терески, он вдруг принялся заворачивать свёклу в газеты.
Старушка, ничего не понимавшая в правилах уличного движения, во многом другом знала толк благодаря богатому жизненному опыту. С добродушной улыбкой она отобрала овощ у молодого человека.
— Большое спасибо, теперь я справлюсь сама. А вам хочу пожелать счастья на новом отрезке жизни. Такая прелестная пара!
Молодые люди одновременно очнулись, оторвав глаза друг от друга. Молодой человек на минуту лишился дара речи, а Тереска весело рассмеялась.
— Благодарим, вы очень любезны, — ответила она. — Мы постараемся ваше пожелание выполнить.
Её радостная беспечность была заразительна. Молодой человек тоже рассмеялся и поклонился.
— Готов признать вашу правоту, — сказал он. — Погода, действительно, замечательная!
Счастье било из Терески лучами, когда она бежала домой, перепрыгивая через лужи. Ей становилось весело от их вида. И от пожеланий старушки, и от воспоминаний о молодом человеке, который так восхищённо на неё смотрел.
— Твоя дочка с каждым днём хорошеет, — заметила пани Марте сестра, явившаяся к ним сразу после обеда.
— Это она от счастья, радуется подарку, — пояснила пани Марта с улыбкой. — Мы дознались от Шпульки, что Тереска давно мечтала о магнитофоне.
К вечеру беззаботное счастье стало уступать место волнению и даже тревоге. Собралась уже вся семья, пришла Шпулька, пришёл кошмарный кузен Казик с длинным красным носом и свежим прыщом, ещё более отощавший и ещё более претенциозный, чем обычно. Петрусь, сынок тётки Магды, уже успел сунуть руки в салатницу и хорошенько повозиться в салате. Янушек не вынес ожидания и полакомился половиной апельсиновых цукатов с торта, а Богуся все ещё не было. Всеми силами Тереска пыталась оттянуть начало праздничного ужина, но причины для промедления почти иссякли.
— Ты Богуся ждёшь? — вполголоса спросила Шпулька, отведя подругу в сторонку, потому что усилия Терески, ускользавшие от внимания домашних, для Шпульки были ясны, как день.
Даже Шпульке не могла признаться Тереска, с каким волнением она его ждала.
— Да, нет, — небрежно обронила она. — Я вообще сомневаюсь, сможет ли он выбраться из Вроцлава.
— Тогда, ради Бога, зови гостей к столу, а то Петрусь ликвидирует весь ужин. А мне так хочется попробовать фаршированную рыбу!
Петрусь и впрямь не без успеха прокалывал вилкой яйца в майонезе. Одну половинку ему даже удалось спихнуть с блюда на стол.
— Если я сломаю свинёнку руку, что мне будет? — тихонько поинтересовался Янушек.
— Придётся ехать с ним в травмпункт и ужина мы не отведаем, — поспешила ответить Шпулька. — Лучше его не трогать.
— Детям вообще рекомендуется предоставлять полную свободу, — менторским тоном начал кузен Казик. — Новейшие открытия психоанализа…
Кузена Казика прервал звонок, звонили у калитки, и Тереска чуть не упала в обморок. В ней что-то взорвалось. Сердце покинуло грудную клетку и обосновалось где-то в горле, ноги пристыли к полу, шея окостенела, не позволяя повернуть голову и кинуть взгляд в окно на тропинку.
— Тереска, к тебе гость! — крикнул из прихожей пан Кемпиньский.
Внезапно избавленная от странного паралича, Тереска сорвалась с места. С величайшим трудом ей удалось не промчаться в прихожую вихрем. Она была так уверена, что это Богусь, так не ждала никого другого, что разочарование поразило её точно громом. Словно на неё обрушилась гора. Ей сразу захотелось плакать.
Януш. Её поклонник. Интересный, тактичный, ненавязчивый, сейчас он был ей донельзя противен. Она ненавидела его от всего сердца только за то, что он не Богусь. Смотреть на него не могла. С трудом выдавила из себя слова благодарности за открытку и конфеты. Она в рот этих конфет не возьмёт!
